М.С. Костриков на конференции РУСО: «Судьба сыновей членов сталинского Политбюро в Великой Отечественной войне»

В Карелии в конце ноября состоялась конференция как раз в преддверии уже 75-летнего юбилея Победы в Великой Отечественной войне. И вот что мы там слышим от митрополита Петрозаводского и Карельского Константина: «На духовно обессиленный СССР напала, в полной уверенности своего превосходства, фашистская тьма. Фашистский Рейх был олицетворением неоязыческих мировых оккультных сил. Казалось, грядет неотвратимое наказание за отступление народа России от Бога, за клятвопреступление перед царем Николаем II и легковерность; правительство оставило Москву. Но Святая Русь, Церковь Небесная и земная пришли на помощь, и помогли своему Отечеству его великие святые, и люди вспомнили о Боге, у народа появилась вера в победу, и одумались власти, и взмолились военачальники. А началось это невероятное преображение тогда, когда Сталин осознал, что без Божией помощи, без святых заступников Земли Русской, без всенародной молитвы — невиданного по силе врага не победить».

То ли еще будет, как говорится. Но на самом деле корень нашей Победы – это то молодое советское поколение, которое вытащило на себе всю тяжесть войны. И очень важно то, что Коммунистическая партия и руководители партии и государства в полной мере разделили долю сражающегося народа и в т.ч. принесли на алтарь победы свои кровавые жертвы.

Что можно отметить в первую очередь. Тема эта сейчас фактически табуирована. Дело в том, что настолько невыигрышным выглядит сравнение нынешней власти, у которой все интересы и соответственно их отпрыски находятся за рубежом, что найти сейчас в открытом доступе информацию о сыновьях советского руководства в годы войны практически невозможно. А та информация, которая есть, она предельно мифологизирована, обросла различными нереалистичными подробностями. Если человек даже захочет в этом разобраться, это непросто.

Вот почему я обратился к этой теме. Она меня интересует как историка. Она очень важна для КПРФ и с пропагандистской точки зрения, потому что несет действительно в себе очень мощный позитивный заряд, очень сильный пример.

Можно начать с судьбы трех сыновей Сталина, считая приемного. Известно, что он хотел видеть их военными. Именно поэтому все они оказались сначала в военных училищах, а с началом военных действий и в действующей Армии.

Старший, Яков Джугашвили, войну встретил старшим лейтенантом, командиром 6-ой батареи 14 гаубичного полка 14 танковой дивизии. Как вы помните, он был сыном первой жены, Като Сванидзе, она умерла, когда Якову было всего около года. И он долгое время воспитывался в отрыве от новой семьи отца, а воссоединился с ней уже после Гражданской войны и революции.

Яков, как говорят люди, его знавшие, какие они оставили свидетельства, очень походил на мать, был очень немногословным, выдержанным, принципиальным человеком. Перед войной он закончил Артиллерийскую академию РККА и оказался на фронте уже 2 июля 1941 года. Стал участником тяжелых боев. Его часть входила в 7-ой механизированный корпус. Это соединение, как и многие другие, не было еще до конца укомплектовано.

Вы знаете, что третья пятилетка была посвящена, в первую очередь перевооружению Красной Армии и должна была завершиться в 1942 году, поэтому далеко не все соединения Красной Армии встретили войну в том состоянии, в котором должны были быть. В частности, 7-ой танковый корпус почти не имел танков новых типов. Там были машины легкие, уже устаревшие, в том числе технически изношенные. Небольшое количество танков он получил непосредственно перед боями, не успел их освоить, и был брошен в контрудар с задачей переломить тяжелую ситуацию, которая сложилась после окружения войск Западного фронта в Белоруссии.

Это знаменитый Лепельский контрудар, недалеко от Витебска. Это одно из крупных танковых сражений начала войны. 14-ая танковая дивизия, в которой был Яша Джугашвили, вела очень тяжелые бои на рубеже реки Черногостница. В отличие от других частей она вначале смогла продвинуться вперед, ее действиям сопутствовал успех, она нанесла потери.

Среди тех, кого представляли к награде за эти бои, был и Яков Джугашвили, но награду он получить не успел. К этому моменту Дивизия была отброшена назад. Многие ее подразделения оказались в окружении. Выходил из окружения в одной из групп и Яков Джугашвили, и пропал. В какой-то момент он считался пропавшим без вести, но вскоре гитлеровцы начали распространять листовки с таким содержанием: «Чтобы запугать вас, комиссары вам лгут, что немцы плохо обращаются с пленными. Собственный сын Сталина своим примером доказал, что это ложь. Он сдался в плен, потому что всякое сопротивление германской армии отныне бесполезно. Следуйте примеру сына Сталина – он жив, здоров, чувствует себя прекрасно. Зачем вам приносить бесполезные жертвы, идти на верную смерть, когда даже сын вашего Верховного заправилы уже сдался в плен?».

Что было на самом деле? Яков разделил судьбу многих военнопленных 1941 года с поправкой на то, чьим сыном он являлся. Его личность была раскрыта достаточно быстро. И, судя по всему, не обошлось здесь дело без предательства. Его поэтому достаточно скоро вывезли в Берлин и, разумеется, попытались склонить к сотрудничеству. Вначале по-хорошему, здесь были задействованы грузинские «белые эмигранты», но, несмотря на утверждения пропаганды, гитлеровцы в этом не преуспели.

И тогда было решено, как это, собственно, было принято у нацистов, действовать по-плохому. И в начале 1942 года Яков оказался в концлагере «13Д» в Хамесбурге. И там его пытались уже «сломать», что тоже не удалось.

Есть свидетельства его товарища по несчастью, австралийского репортера Кейса Хупера, оно появилось уже после войны, когда он освободился из немецкого плена. «Несколько раз мне удавалось встретиться с Яковом с глазу на глаз. Он рассказывал о том, что никогда не делал немцам никаких заявлений и просил, если ему больше не придется увидеть своей Родины, сообщить отцу, что он остался верен своему воинскому долгу».

Позже Яков был переправлен в Любек, а в начале 1943 года брошен в лагерь смерти «Заксенхаузен». Там имелась отдельная зона, предназначенная для особо ценных узников – высокопоставленных лиц из стран-противников Германии либо их родственников.

Сохранились свидетельства, что помимо сурового режима, обстановку в лагере усугубляли внутренние конфликты среди заключенных. К примеру, английские пленные очень строго блюли лагерную дисциплину и были крайне недовольны советскими, в том числе и непосредственно Яковом Джугашвили, потому что наши категорически отказывались отдавать честь гитлеровским офицерам, отдавать воинское приветствие, а наказание за это получали все. И подданные британской короны были очень и очень недовольны такой недисциплинированностью, как они считали, советских пленных.

14 апреля 1943 года (эта дата достаточно точно известна) Яков Джугашвили погиб при отчаянной попытке бежать из концлагеря. Некоторые современные пропагандисты не сильно отстали от гитлеровцев в придумывании врак, они уверяли, что он просто бросился на колючую проволоку, которая находилась под напряжением, но в то же время имеется заключение о смерти, которое было составлено эсэсовцами, и там причиной смерти указано пулевое ранение в голову. Тело Якова было кремировано в лагерном крематории.

Существует советская лжелегенда, появившаяся, насколько я помню, впервые в мемуарах Голованова «Солдата на фельдмаршала не меняют». Якобы, Сталину предлагали обмен, хотя она не имеет прямых подтверждений на самом деле, но если посмотреть и поискать достаточно подробно, то в воспоминаниях Светланы Аллилуевой содержится следующий эпизод: отец поделился с ней о том, что гитлеровское руководство, якобы, предлагает ему обменять сына на «кого-то из своих». По словам Аллилуевой, Сталин не согласился на это, добавив: «На войне как на войне». Других дополнительных сведений по этой гипотезе нет.

Младший сын Сталина Василий был, как известно, летчиком-истребителем. Это был сын как раз Надежды Аллилуевой. Характером он сильно отличался от Якова, был весьма горяч и своенравен. Известно, что учитель жаловался на него Сталину, остались слова извинений, которые принес руководитель страны учителю за поведение собственного сына.

После школы, такому не очень мирному, весьма беспокойному темпераменту Василия нашлось применение. Он окончил Качинскую военную авиационную школу, стал летчиком-истребителем. Светлана Аллилуева очень плохо о нем отзывалась, называла алкоголиком, толком не умевшим летать. Это практически дословная цитата.

На это свидетельство очень любят ссылаться наши недоброжелатели. Но в то же время игнорируется их личный конфликт, а он был, и он остался, поэтому говорить плохо о Василии у нее были все основания. И не отмечают объективных данных. Да, действительно, проблемы с алкоголем у Василия были, он этим жизнь себе попортил, можно сказать, что искалечил, но летать он действительно любил и умел. Он до войны продолжал оттачивать мастерство пилота, закончил Военно-воздушную академию РККА им. Жуковского, Липецкие авиационные курсы усовершенствования командиров эскадрилий.

И, несмотря на то, что проблемы с дисциплиной оставались, летчиком считался сильным и освоил несколько типов самолетов. Это уже о многом говорит.

С самого начала войны Василий рвался на фронт, обращался к кому только мог, включая собственного отца, разумеется. Но после пропажи старшего сына его поначалу пытались сберечь и держали в летчиках-инспекторах. От этого срывы у Василия становились все хуже. И по свидетельству людей, его знавших, он страшно переживал и боялся упреков в том, что прячется за спиной отца.

Все же к лету 1942 года Василий смог добиться перевода в действующую армию и оказался на Сталинградском фронте. С весны 1943 года он командовал авиаполком, а потом авиадивизией. И, зачастую, звучат упреки, что, мол, получал назначения не заслуженно, звания ему присваивались слишком быстро. Так ли это на самом деле? Давайте посмотрим.

На войне вообще рост по службе происходил достаточно быстро: молодые командиры сменяли погибших старших товарищей. Когда Василий принимал командование дивизией, он имел налет 3105 часов. Много ли это? Если сравнить, то у его заместителя налет был порядка 2 тысяч часов, а нормальный налет для командира полка был около тысячи часов.

Обе дивизии, которыми в разное время командовал Василий Сталин, были на хорошем счету, отмечалось, что он проявляет заботу о подчиненных, но, тем не менее, известные проблемы его сохранялись. Он получал взыскания, в том числе и напрямую от отца. И по этой причине, уже командуя дивизией, он все еще оставался полковником. То есть, какие-то сверхсрочные звания ему никто не присваивал.

Он стал под самый конец войны генерал-майором, известен его боевой счет лишь на середину войны. Он был летающим комдивом, отнюдь не частая ситуация для летчика-истребителя. За ним числятся два самолета противника, сбитых лично и три в группе. Но вот лучший из летающих комдивов Георгий Мефодиевич Захаров, если мне не изменяет память, сбил восемь истребителей противника и других самолетов лично и два в группе. Поэтому вполне сопоставимые показатели.

Приемный сын Сталина – Артем Сергеев. Его отцом был Федор Сергеев, старый большевик, который погиб при испытании железнодорожной техники в начале 20-х годов. Воспитывался сначала бабушкой, а когда она умерла, то его взял в свою семью Сталин.

Как и Яков, Артем стал артиллеристом, закончил Вторую Московскую специальную артиллерийскую школу, потом Второе Ленинградское артиллерийское училище. Войну начал командиром гаубичного взвода уже 26 июня 1941 года. Находился в войсках Западного фронта и, естественно, в полной мере испытал все тяготы первых недель войны. Было и окружение, был и плен, и были все шансы повторить судьбу Якова Джугашвили, но получилось иначе.

Гитлеровцы не узнали, кто оказался в их руках. И в конце июля 1941 года вместе с группой товарищей смог сбежать. И, причем, судя по всему, ребята оказались крепкими, потому что двинулись не на восток, выходить к своим, а создали партизанский отряд и начали присоединять к себе другие группы окруженцев.

Потом весь отряд вошел в состав крупного партизанского соединения. И в одном из боев Артем получил свое первое ранение. Позже он уже вернулся на фронт в регулярную армию. В составе РККА участвовал в крупнейших сражениях, начиная со Сталинградской битвы. Войну закончил подполковником на территории Германии, имея восемь боевых орденов. Воевал с чувством и с толком, зная свое дело. Как минимум, девять раз был ранен. Называются и большие цифры, из этих ранений два были тяжелыми, одно штыковое в живот, и одно осколочное в кисть, в результате этого ранения он чуть не потерял руку.

Если говорить о соратниках Сталина, то здесь мы видим ситуацию практически ту же самую.

Из пяти сыновей Микояна трое, старших, приняли участие в войне. Они успели по возрасту, младшие просто не успели. Все трое были военными летчиками, дрались на фронте.

Степан Микоян закончил ту же самую Качинскую школу пилотов, что и Василий Сталин, но на год позже. Боевое крещение принял в декабре 1941 года в битве за Москву, через месяц был сбит, причем, по ошибке своим же советским истребителем. Пошел на вынужденную посадку, самолет горел. Он получил очень тяжелые ожоги, длительное время лечился, но после госпиталя вернулся на фронт. Не в инструкторы (подчеркну, не в тыл), а продолжил воевать в составе знаменитого 434, в будущем, 32-го Гвардейского истребительного авиаполка.

26 его летчиков в разное время стали Героями Советского Союза, а общий счет полка 520 сбитых вражеских боевых единиц.

И в этот же полк в 1942 году был зачислен и второй сын Анастаса Микояна – Владимир, который окончил ускоренный курс летчиков-истребителей. В сентябре того же года полк оказался в самой гуще Сталинградской битвы. В ожесточенных боях он потерял 16 пилотов, включая командира полка. И среди погибших был молодой летчик Владимир Микоян. Он погиб в одном из первых своих боев.

А на смену второму сыну пришел третий – Алексей Микоян. Он начал воевать с 1943 года в 12-ом истребительном авиационном полку ПВО и продолжал службу в ВВС после войны. А старший сын, Степан, после войны стал одним из известнейших летчиков-истребителей.

Много вопросов возникает по поводу судьбы Леонида Хрущева в связи с тем, что мы совершенно заслуженно даем негативные оценки его отцу, но на самом деле вокруг фигуры Леонида накручено очень много лишнего. Впервые он принял участие в боевых действиях еще во время советско-финской войны, участвовал в бомбардировках линии Маннергейма. Дело в том, что он учился на гражданского летчика еще до войны. И добровольцем в начале советско-финской войны пошел в армию.

Также воевал с первых дней Великой Отечественной войны и 27 июля на подбитом бомбардировщике совершил вынужденную посадку, во время которой он был очень серьезно травмирован, была тяжелая травма ноги, и он ее долго лечил. И вот здесь, во время его нахождения в тылу и возникает вопрос, который идет со ссылкой на Раду Хрущеву, о том, что, якобы, он по пьянке кого-то застрелил, после чего был чуть ли не штрафником отправлен на фронт.

Никаких иных доказательств этого, кроме вот таких свидетельств, нет, но если посмотреть на его путь, то он сознательно переучился с бомбардировщика на истребителя. И когда попал на фронт, то воевал в 18-ом Гвардейском истребительном авиаполку. Понимаете, как-то на штрафное соединение не очень похоже.

К сожалению, Леонид Хрущев, как и многие молодые пилоты, не пережил «становление на крыло» и в одном из первых боев был сбит, и пропал без вести. Место падения его самолета до сих пор не известно. Это обстоятельство позволило появиться в 90-ые годы нескольким конспирологическим версиям, что, якобы, Леонид перелетел к немцам, с ними сотрудничал. Якобы, был НКВД тайно выкраден и тайно же расстрелян в советском тылу.

Все эти измышления роднит одно: полное отсутствие каких-либо документальных подтверждений, а, между тем, сейчас стали доступными те же самые документы Подольского архива. Есть и свидетельства ведущего этой пары, Ивана Заморина, известного советского асса, который воевал в 303 дивизии, в той самой, где был знаменитый полк «Нормандия – Неман».

Иван Заморин был ведущим пары, они приняли неравный бой, двое против четверых. И одного из немцев смог сбить Заморин, а немцы смогли сбить, к сожалению, самолет Леонида Хрущева. И посмертно он был награжден орденом Отечественной войны 1-ой степени.

В последние годы велись активные поисковые работы. Там было найдено несколько машин, в том числе был найден и истребитель, но истребитель оказался «ЯК-9», в то время как на свой последний бой Леонид Хрущев вылетел на «ЯК-7Б». Поиски продолжаются, то есть поисковики там продолжают работать каждое лето.

Посмотрим дальше. Вот, Андрей Андреев, старый соратник и член Политбюро. Его сын Владимир в 1941 году закончил Военно-воздушную академию имени Жуковского, был военным техником. В 1942-1943 годах в составе экипажей тяжелых четырехмоторных бомбардировщиков Пе-8 принимал участие в рейдах дальней авиации, в том числе бомбил Кенигсберг. Он был членом экипажа командира полка. В марте 1943 года их самолет был подбит, но смог вернуться. Прямое попадание снаряда советская машина выдержала. А в июне того же года Владимиру повезло меньше, во время вылета он был ранен осколком снаряда в ногу и очень долго лечился. Войну закончил кавалером четырех боевых орденов, после войны стал ученым.

Были примеры и не военные. Так у Калинина оба сына были уже достаточно возрастные, им было крепко за 30, и они работали в оборонке. Точно так же как работал в оборонке и приемный сын Клима Ворошилова Петр. Вообще, многие большевики усыновляли детей. Своих детей у Ворошиловых не было, они просто взяли мальчика из детского дома в Царицыне. Петр стал конструктором и работал под руководством известнейшего нашего танкового гения Николая Духова, главного конструктора тяжелых танков серии «КВ» и «ИС».

Ворошиловы воспитывали также сына и дочь умершего в 1925 году Михаила Фрунзе. Тимур Фрунзе учился все в той же Качинской военной школе летчиков. Он был однокашником Степана Микояна. Воевал с начала января 1942 года на Северо-Западном фронте в составе 161-го истребительного авиационного полка. В двух военных боях (обратите внимание, он провел всего два воздушных боя) он сбил два самолета противника лично и один – в группе. Мог бы стать ассом, но 19 января в районе Старой Руссы Тимур вместе с ведомым приняли неравный бой: двое против четверых, а позже к немцам подошло еще и подкрепление в виде трех новейших на тот момент истребителей. И письменное донесение об этом бое сохранилось в архивах.

Истребители обозначены ошибочно как «Ме-115», но такого самолета никогда не существовало. На самом деле, короткое время, не разобравшись, у нас помечали «Ме-109F», новейший на то время самолет, который очень сильно превосходил по характеристикам наши истребители. И ситуация, конечно, была абсолютно безнадежная.

Тем не менее, Тимур из боя не вышел. Его горящий «ЯК-1» взорвался при ударе о землю. 16 марта того же года ему было присвоено посмертно звание Героя Советского Союза.

Если захотят наши противники здесь придраться, то можно было бы укорить Жданова за то, что его сын Юрий служил в Главном политическом управлении, но Юрий не имел военной специальности. Он был ученым, перед войной закончил химический факультет МГУ. И, как и многие люди с высшим образованием, он попал в Политотдел.

Серго Берия. Здесь тоже накручена масса конспирологии, он закончил разведшколу, получил специальность радиста. Сначала был в корпусе наших войск в Северном Иране и в Курдистане, а вторую половину войны он провел уже на фронте с гитлеровской Германией. И в 1944-1945 годах служил в частях 4-го и 1-го украинских фронтов, никаких поблажек особо при этом, разумеется, не имея. А после войны (все, наверное, знают) Серго Берия стал одним из первых в мире конструкторов, создателей зенитно-ракетных систем.

Кто не воевал. Не воевал приемный сын Кагановича Юрий, потому что во время войны был школьником. Не воевали оба сына Маленкова, потому что на момент начала войны одному было 4 года, другому 2 года. У Молотовых сыновей не было, но это не помешало геббельсской пропаганде распространять слухи и даже фотографии с пленом сына советского руководителя. Также не было сыновей и у кандидата в члены политбюро Вознесенского.

Вот эти факты позволяют однозначно нам доказать, что советское руководство полностью разделило судьбу сражающегося народа, все те же самые тяготы, которые испытывали простые советские граждане. Это тот пример, который сегодня, конечно, является абсолютно смертельным для нынешней компрадорской верхушки.

Поэтому я считаю, что не только наш человеческий долг помнить этих людей, которые воевали и работали на благо нашей страны, но и за то, чтобы вообще у нас было будущее. Но также наш долг и применять этот материал в нашей пропагандистской и информационной работе, и заставлять больше сравнивать происходящее сегодня с тем, что было, с тем, какие нормы поведения существовали для руководителей государства, для членов их семей в сталинское время.